Политика
Юрий Бойко: «Моя цель — ликвидация Византии»
Что значит в 29 лет стать мэром такого города, как Ростов Великий, да еще и использовать эту должность как карьерный трамплин, а не как путевку в СИЗО, как это случилось со многими мэрами российских городов?
Работать надо. За те три года, что я был мэром, Ростов стал похож на нормальный город. Мы привели в порядок городские парки, отремонтировали основные магистрали. Причем я первым в области начал судиться с подрядчиками по дорогам. И теперь в Ростове на конкурсы не выходят товарищи, у которых кроме факса и большой восточной хитрости ничего за душой нет.
Мы сумели объединить предпринимательское сообщество, чтобы оно стало авангардом развития города, как это было в XIX веке. Теперь они занимаются не схемами «купи-продай», а восстанавливают исторические особняки, открывают в них гостиницы, кафе, рестораны.
Беда Ростова была в том, что туристы приезжали в город на два часа, шли в кремль и уезжали. А теперь у нас целые кварталы меняют свой облик, восстанавливаются так, как этого требуют охранные грамоты.
Второй момент: я сумел привлечь в город крупного инвестора, фармацевтическую компанию. Экономика города стала более устойчивой. Плюс новый тип ведения бизнеса: владельцы предприятий обучают за свои деньги абитуриентов в университете. Я уверен, что молодые люди, отучившись в Ярославле, вернутся в Ростов, и город перестанет терять по 200 человек в год.
Всего 200 человек в год уезжает? Это же крошечная цифра.
Не по меркам города, в котором живет 30 тысяч человек. Всех жалко, всех надо возвращать. Иначе останутся одни троечники серые, которые никогда в жизни город не удержат.
В Ростове каждый дом можно рекламировать. С точки зрения маркетинга территорий нам удалось многое. Мы отметили 1150-летний юбилей города, в следующем году исполнится 700 лет со дня рождения Сергия Радонежского, сейчас идет конкурс по определению главных символов страны «Россия-10» — Ростовский кремль в десятке.
Вы как-то даже предлагали крестить Сергея Зверева, чтобы люди пошли в церковь…
Было такое. Но это образно было сказано. К нам много людей приезжает разных. Кто-то на волне моды придет-уйдет, но кто-то искренне задержится в храме. Православие-лайт тоже приносит свои плоды. Мы хотели создать всероссийский центр венчания и крещения. И постепенно идем к реализации этой идеи.
Не мешала ли такая тяга к рекламе заниматься городским хозяйством?
Нет. Одна из точек роста таких городов, как Ростов, — туризм, а он связан с рекламой. Мне приходилось участвовать во многих маркетинговых проектах, чтобы продвигать город, даже сейчас, когда я не мэр. Все, кроме некролога, котируется. Мы, например, хитрыми путями вошли в федеральную программу поддержки моногородов, хотя Ростов — никакой не моногород. Но иначе денег было никак не получить.
То есть вы пошли на обман?
Не на обман, а на хитрость. Мы математикой доказывали, что есть оборонное предприятие, от которого во многом зависит жизнь города. Хотя формально мы не живем «на одной заводской трубе». Но других инфраструктурных программ не было, а где еще брать деньги на дороги, инженерные сети? Город в год платит 1,5 миллиарда налогов, а в городском бюджете остается 100 миллионов — попробуй похозяйствуй! Пока я был мэром, у нас был максимальный бюджет — 700 миллионов. То есть 100 миллионов нам с барского плеча оставляла бюджетная система, а остальные я бегал и зарабатывал сам.
Вы так вдохновенно рассказываете о работе мэра. Не скучаете по ней в департаменте?
Да, я теперь не хожу по земле, мы больше работаем с бумагами, со стратегиями. Нет такого эффекта: построил стадион, поликлинику, детский садик — и люди тебе благодарны, потому что до этого 20 лет ничего социального не строилось. Ходишь в каске, машешь руками — все на виду. Работая в областной администрации, такого эффекта не достичь, конечно, и только историки оценят потом мою работу.
То есть на уровне области не видно быстрого результата?
Ну да. Здесь мы занимаемся системообразующими вещами, они видны только специалистам. Например, разрабатываем стратегию экономического развития до 2025 года. За мной устранение дисбаланса развития территорий. У нас ведь пока как: где мэр пошустрее, там получают деньги на садики, а в соседнем районе сидит полный олух, он будет не один, а два года строить садик, нарушит нам показатели. Моя цель — ликвидация Византии. Чтобы бюджетные средства, которых всегда не хватает, направлялись туда, где это действительно необходимо.
Вы сами помогаете молодым чиновникам?
Хвастаться не буду, но молодые главы мне говорят: «Вы для нас пример». Мы сейчас готовим проект по муниципальному кадровому набору. Если на уровне районов в целом еще есть конкуренция, то в поселениях дорабатывают люди коммунистической закалки. Именно дорабатывают, потому что дальше, даже если и захотят, — не смогут. Еще десять лет назад такого кадрового голода не было, сейчас он жуткий. Но у нас есть год-два для того, чтобы создать резерв людей, способных к административной работе. Научить их, подготовить. Это крайне интересно.
